Я заморгала. – Вот почему вы меня не выдаете и не освобождаете Авиелл. Я здесь нужна, чтобы отразить возможное нападение. Или, что еще более вероятно… чтобы все это просто коснулось меня, а не ее.

Лиран снова прищуривается. Потом очень медленно наклоняется вперед и немного поворачивает голову.

– А разве это не то, для чего вы были рождены? Теперь вы меня в этом обвиняете?

Я выдерживаю его взгляд.

– Вы могли бы посвятить меня в свои планы. Поверьте, я бы не сбежала.

– Я знаю.

– Так почему же вы молчали?

– Я уже говорил вам. У стен Тарона есть глаза и уши.

Я рассмеялась:

– Вы могли бы рассказать мне об этом в лесу. Когда украли мое оружие, чтобы меня приняли за Авиелл.

Он фыркает:

– Я устал.

– О, вы не выспались?

– Я устал от дискуссий, Навиен. Вы по-прежнему всего лишь герой, который жив только потому, что я так хочу и позволяю это.

– Вы изложили свою точку зрения, – сухо говорю я, беру его стакан и откидываюсь с ним в кресле. – Остается вопрос, почему мы здесь и вынуждены вести этот утомительный разговор. Чего вы от меня хотите? Почему вы вообще тогда оказались в том лесу?

Снова этот одобрительный взгляд. А я между тем размышляю, как Авиелл описывала ему меня. Он явно не ожидал, что я окажусь настолько сильной.

– Я был там из-за Ка.

– Это ложь, ваша светлость.

– О, вы еще и можете понять, когда я вру? – Он презрительно смеется. – Но другого ответа вы не получите.

– А второй мой вопрос? Чего вы от меня хотите?

– Мне придется предъявить права на Авиелл, если я хочу на ней жениться. Это будет не так просто, потому что князь обещал ее Тарону.

Я глотаю бренди и выжидающе смотрю на него.

– Что именно вам нужно для этого сделать?

– Мне не нужно ничего делать. Это должна сделать она.

– Тогда это еще одна причина, чтобы вытащить ее оттуда сейчас, вместо того чтобы позволять играть ее роль мне.

Веки у него чуть вздрогнули.

– Я уже говорил, что время сейчас для этого неподходящее. Поверьте мне. Я бы тоже предпочел, чтобы она была рядом со мной.

У меня в горле будто поднялась горькая желчь. И это не из-за алкоголя. Я ненавижу себя за это незнакомое чувство зависти. Особенно потому, что оно касается моей второй половины. Человека, которого я люблю больше жизни. По крайней мере, я всегда так думала.

– Что от меня потребуется?

– Мне нужно предоставить десять свидетелей, если я хочу опротестовать помолвку князя. Пятерых князей. Трех охранников. Двух горничных. Все они должны подтвердить, что мое желание жениться основано на любви.

Я поднимаю брови и смеюсь.

– Это еще одна затея, которая с Авиелл удалась бы вам лучше.

Лиран хватает меня за запястье. Опять так же одновременно жестко и бережно.

– Я повторяю в последний раз, Навиен. Пока мы не можем ее освободить.

– Я тоже говорю в последний раз. Я не глупая маленькая девочка, которая довольствуется полуправдой. Итак, назовите мне точную причину, по которой мы не можем этого сделать. Или я выхожу из игры. И пусть я лучше умру.

Он еще крепче сжимает мое запястье. Тем не менее боли он мне не причиняет.

– Разве вам недостаточно того, что там ей безопаснее? – тихо спрашивает он.

Я качаю головой:

– Простите, ваша светлость, но вы князь. Князь Высокомерия и, следовательно, если мои сведения верны, самый могущественный из всех князей, потому что вы потомок Люцифера. Так что это не причина. Неужели вы считаете, что любимая вами женщина находится в большей безопасности рядом с каким-нибудь мятежником, чем с вами, готовым отдать за нее жизнь? Не думаю.

Бесконечные секунды он просто смотрит на меня. В его глазах появляется восхищение.

– Так хочет Авиелл, – наконец говорит он, и у меня перехватывает дыхание.

– Что?

– Она так хочет. Она решила остаться там.

Его голос едва заметно срывается.

– Вы с ней виделись? – спрашиваю я, придвигаясь ближе.

Он кивает:

– Сняв с вас ремень с оружием, я выследил их.

– Но почему? Почему она хочет там остаться?

– Это ее соображения, Навиен. Я ничего не могу сказать по этому поводу.

– Не можете или не хотите?

– Немного от того и от другого.

Я просто глубоко дышу, потому что не знаю, что еще делать. Почему Ави хочет остаться там? Почему, если она знает, что здесь происходит, а там она пленница? Может быть, она боится, что я буду обезглавлена за свой обман? Нет. Она могла бы защитить меня. Но тогда в чем смысл?

– Авиелл не глупа, у нее должны быть причины.

– Я знаю, что она не глупа! – возмущаюсь я и вырываю у него свое запястье, за которое я и так позволяла ему держать меня слишком долго.

– Хорошо, значит, так. Что мне нужно сделать, чтобы убедить этих свидетелей?

Лиран убирает руку и шевелит пальцами. Должно быть, ему было неудобно сжимать мое запястье так долго, не причиняя при этом боли.

– Это должно выглядеть как настоящая любовь. – Он отпивает из стакана. – Будто за время, проведенное со мной, вы в меня влюбились, и вам придется это демонстрировать. Не только при князьях, это должны слышать и видеть стражники и служанки.

– Но, как и в любом княжестве, я пробуду в вашем всего две недели, – возражаю я.

– И за две недели княгиня Истины влюбится в князя Высокомерия.

– А когда Авиелл вернется? Тогда наша с вами обоюдная любовь перестанет быть поводом для разрыва ее помолвки с Тароном.

– В наших княжествах заключенная помолвка является законом. Ваш обман не лишит меня прав на Авиелл, если она согласится выполнить ваше обещание, данное мне.

Он кивает мне, будто все решено. Я киваю в ответ, хотя пока не знаю, как мне удастся разыграть перед всеми, что я начинаю в него влюбляться. Я не ненавижу Лирана. Он мой единственный союзник. Но сейчас он мне отвратителен.

Глава 7

Лиран не стал прощаться. Он просто допил то, что оставалось в кружке, встал и ушел. Я довольно долго просидела, уставившись на бутылку бренди, а потом наконец тоже ушла в свою комнату.

К счастью, несмотря на все эти открытия, я быстро заснула, и Мирал даже пришлось будить меня утром. Тем не менее за завтраком мы обе были в подавленном настроении, поэтому поездка в карете прошла в тишине. Когда по прошествии четырех часов наконец стали видны дома,